Автор: Вёрджил Ференце (сиречь я)
Бета: отсутствует напрочь (обратите внимание, сделайте выводы)
Фэндом: DBSK
Статус: в процессе
Пейринг: ЮМин (Ючон/Чанмин) - основной; BFF!ДжеМин (Джеджун/Чанмин)
Персонажи (камео): Хичоль, Кюхён (SJ), Сынхо (MBLAQ) и пр.
Рейтинг: PG-13 (?)
Размер: ~миди
Жанр: кроссовер (Super Junior; MBLAQ и пр.) ангст, death, vampire!AU
Дисклаймер: ни на что не претендую, выгоды не извлекаю, всё не моё
Размещение: как бы намекаэ, что у автора спросить стоит
От автора: если вы начинаете читать этот фик, автоматически подразумевается, что шапку вы осилили тоже. Так что ко мне - никаких потом претензий
Предупреждение: Много штампов. ООС - какими нужны были для фика, такими и сделал. Смерть персонажа. Пичаль. Страдания.
Вдохновляли: DBSK - Rising Sun и Anyband - Daydream
Благодарности: Сирин - птичка певчая и HanazawaAyami. Они всегда со мной и за меня.
Ссылки на предыдущие части: Пролог
1.0"1. Любые контакты с представителями расы вампиров запрещены.
2. Граждане, замеченные в каких-либо отношениях с вампирами (подробнее см. приложение 8), подлежат уголовной ответственности и изоляции в соответствии со статутом о Сохранении чистоты человеческой расы",
— статья 4 Устава общественной безопасности по округу Сеул.
Зная обходные пути и тайные тропы многочисленных улиц и переулков, можно было очень долго оставаться незамеченным от усталых взглядов недовольных ночной сменой патрульных. Несколько лет Ючон потратил на то, чтобы постигнуть искусство игры в прятки и догонялки, ему недавно стукнул двадцать один год, и он в совершенстве умел ориентироваться в паутине неосвещённых улочек и бесшумно скользить в тенях. Его учителя давно уже попались или сгинули во мраке, он и сам мог учить кого-нибудь, но у него не было желания вмешиваться – полуночников хватало в этом городе.
Его жизнь начиналась с заходом солнца, когда законопослушные и дорожащие собственной шкурой граждане спешили быстрее оказаться в укрытии родных стен. Всё остальное – скучные штудии, проповеди преподобного Ли и снова штудии – в общем, то, чем были наполнены его дни, для Ючона давным-давно стало ненавистной, невыносимой рутиной, замкнутым кругом. От сонливости, которую навевал один только вид епископской фиолетовой сутаны преподобного, спасали размышления о ночных вылазках, от скучного быта один на один с самим собой и пауком, живущим у него на балконе – долгие ночные прогулки и игра в поддавки с собственной удачей.
Когда наручные часы показывали 22:51, когда благодатная тишина опускалась на днём шумный и суетливый город, Ючон натягивал на голову капюшон своей толстовки и из подъезда нырял в ночь, как в омут – задержав дыхание и сразу с головой. Семьи уже давно погасили свет в своих квартирах, и только синие блики TV-приёмников кое-где говорили о том, что люди ещё не спят. Жизнь замирала в страхе, пустыми, запертыми окнами глядя на улицы, больше ей не принадлежащие. Только отчаявшиеся, заблудшие да безбожно пьяные решались отправиться в странствие по ночному Сеулу, но в большинстве своём их накрывали патрули, и дело завершалось изоляцией.
Многие из тех, кому довелось соприкоснуться с истинной, многовековой тьмой, поселившейся на улицах Сеула, сходили с ума – их разум не выдерживал и стремительно погружался в вечные сумерки. Лишь единицы оставались в добром здравии, но и в них что-то ломалось – они становились полуночниками, невидимками. Их Ючон и называл заблудшими, сбившимися с истинного пути – их и себя, уповающего на божью помощь. Костяшки чёток отсчитывали слова читаемых молитв, нательный крест сберегал его душу.
Он так хотел в это верить.
Грязь, боль и страх – вот чем была наполнена изнанка города, вот что он впитывал в себя ночь от ночи, вот что въедалось в само его существо, оставалось тонкой сеткой морщинок возле глаз, горькой, жестокой складкой у рта. Ючон часто смотрел в зеркало и видел чужое и незнакомое, немного пугающее.
«Ты сильно изменился», - сказал ему Макс лишь однажды, вскользь и как будто между делом, даже не глядя на него напрямую. Только в отражении их взгляды встретились, и Ючон опустил глаза.
Что ему было ответить? Он всё знал и сам, начал понимать и замечать уже давно, когда прекратились шутки и насмешки однокашников в его сторону, когда вместо того, чтобы подкалывать, его начали избегать. Но во что же нужно было превратиться, чтобы даже Макс решился озвучить?..
Тьма была всюду.
- У нас сегодня что, праздник?
- Добыча сама идёт в руки, бро.
Это был не первый раз, когда Ючон встречал детей ночи во время своих ночных прогулок, но впервые он сталкивался сразу с двумя. Бесшумный шаг, быстрые ноги и толика удачи спасали его раньше, но в такие ночи, когда луна стыдливо пряталась за облаками и в голове роились непрошенные тяжёлые мысли, невнимательность рушила всё. Ючон ведь почти врезался в этих двоих.
- Когда эти букашки научились так бесшумно красться? – спросил один у другого, пока Ючон внимательно разглядывал мужские ноги в потёртых джинсах и стоптанных кроссовках, торчащие из узкого подвального окна заброшенного трёхэтажного здания.
Грязь… грязь, боль и страх.
- Смотри, бро, он не убегает.
- Шибко смелый? Отмороженный? Умственно отсталый? – сочувственно поинтересовался у него первый – видимо, старший – и тут же премерзко захихикал.
Эти двое были сыты и расслаблены – затуманенные взгляды, чуть замедленные движения. Ючон много раз видел вампиров после охоты, несколько раз – во время. Они не пытались очаровать его и усыпить бдительность, не надевали маски прекраснейших существ на Земле, их голоса не отдавались эхом в голове. Кровь влияла на всех по-разному – кто-то вёл себя как пьяный, Макса клонило в сон, а эти решили поиграть и дать жертве иллюзорную надежду на спасение. Ведь далеко не каждый знал, насколько быстро они могут двигаться при желании.
«Никогда ничего не бойся».
«Мы чувствуем страх».
«Мы чувствуем страх».
«Мне не страшно».
Если бы Ючон собрал воедино и записал все разрозненные знания о вампирах, полученные им за последние четыре года – он стал бы автором самой полной энциклопедии в мире. Даже при том, что оставалось ещё множество деталей, неизвестных и непонятных даже ему.
- Кажись, бро, он реально не догоняет. Обдолбанный какой-то.
Они вальяжно приблизились – между старшим и Ючоном оставался всего один шаг, когда тот вдруг решил присмотреться внимательнее и остановился на месте, как вкопанный.
- Дьявол меня разбери, это же тот самый.
Он даже изменился в лице, весь подобрался и опасливо огляделся по сторонам. Ючон склонил голову набок, наблюдая за такой любопытной реакцией. Он был озадачен.
- Ты чего так напрягся-то, бро? – второй тоже не понимал причин, и переводил взгляд со своего дружка на Ючона, с Ючона на своего дружка.
- Валим. Тихо и по-быстрому, - огрызнулся тот, хватая младшего чуть ли не за шкирку. Они исчезли в мгновение ока.
Этот день должен был войти в историю. Сегодня впервые вампир в панике убегал от человека.
Откуда они могли знать Ючона? Почему так испугался первый, поняв, с кем они столкнулись?.. Ючон только тяжело вздохнул, присаживаясь на корточки рядом с оконцем и примериваясь, как вытащить оттуда человека. Пусть он был уже мёртв, не бросать же несчастного.
За четыре года Ючон отучился бояться трупов. Он видел много, действительно много – и крови, и мертвецов, и всякого. Сначала было жутко, противно, сколько раз его выворачивало наизнанку, но рано или поздно человек привыкает ко всему.
- Ты опять за своё.
Одним из непонятных Ючону талантов Чанмина было его умение появляться в нужное время в нужном месте. Вот и сейчас он возник будто из ниоткуда, как если бы ходил за Ючоном по пятам.
- А ты бы не стоял в стороне и не умничал. Помоги лучше.
- Назови хоть одну причину, по которой я должен возиться с этим оборванцем.
Ючон только тяжело вздохнул в ответ. Ему пришлось как следует поработать, поползать на коленях и ободрать кожу на ладонях, чтобы наконец исхитриться и кое-как вытянуть навскидку пятьдесят килограмм уже мёртвого веса на асфальт. Макс себе был верен – всё это время он действительно простоял рядом, даже не думая помогать и не проронив ни слова.
- Совсем мальчишка, - осторожно убирая длинные спутанные волосы с лица жертвы, бережно отлепляя некоторые окровавленные пряди от кожи, сказал Ючон. Ему было жаль ребёнка – тощий, нескладный, в поношенной одежде и грязный, он явно оказался на улице не от хорошей жизни, и не от хорошей же жизни попал в руки голодных вампиров. Дети не должны так страдать.
- Отвратительные твари, - прошипел Макс сквозь зубы. Его взгляд был прикован к разодранной шее мальчика, лицо исказилось в презрительной гримасе. – Мерзкие животные.
Ючон горько усмехнулся. Эти двое осушили мальчишку, не особо с ним церемонясь, напились крови под завязку. Всё как у людей, только люди травятся алкоголем, не зная меры и не в состоянии вовремя остановиться. Ючон видел разные укусы – аккуратные, почти незаметные, и вот такие жестокие, даже, собственно, на укусы не похожие. Самые что ни на есть рваные раны.
- У меня есть веский повод найти эту парочку отвратительных свиней и обратить их в прах, - поджав губы, Макс скрестил руки на груди. – Эстет во мне бьётся в конвульсиях.
- Ты не слишком бережно относишься к собственным братьям и сёстрам, - Ючон опустил веки мальчика и сжал его холодную ладонь своими двумя. Он казался спокойным и умиротворённым, уголки его губ даже немного изгибались в улыбке, что так не вязалось с ужасной раной на его шее, и ни тени испуга или ужаса, во всевозможных проявлениях запечатлевавшихся обычно на лицах жертв, не мог Ючон в нём найти. Это давало надежду, что мальчик умер с миром.
Кажется, он искал смерти.
Ючон закрыл глаза.
- Нас стало слишком много, - промедлив с ответом, Макс упустил правильный момент, и его голос прозвучал слишком громко для только-только воцарившейся тишины – той самой приятной и правильной консистенции, подходящей для разговоров с Богом.
«Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежде преставившегося раба Твоего, брата нашего…»
Чтобы Бог услышал, слова необязательно произносить вслух – достаточно, чтобы они шли от сердца. Сколько раз Ючон уже читал эту молитву, склонившись над очередным безымянным трупом и бережно держа его за руку.
«Ослабь, оставь и прости все вольные его прегрешения и невольные, избавь от вечных мук и Геенны огненной…»
Неизвестно, станет ли служба Утилизации пытаться установить личность погибшего, когда обнаружит его поутру.
«…и даруй ему причастие и наслаждение вечных Твоих благ, уготованных всем любящим Тебя».
Ючон осенил мальчика крёстным знамением и поцеловал в лоб, мысленно желая ему сладких грёз.
Аминь.
- Ради чего ты это делаешь?
-Утилизаторы не станут утруждать себя отпеванием и прочими обрядами. Завтра с утра его просто отвезут в крематорий и сожгут. Как мусор на свалке, - заставив себя оторваться от ребёнка, Ючон поднялся на ноги и повернулся к Максу лицом. – Кто позаботится о его душе?
- Ты ещё даже не священник.
- Но рано или поздно я тоже надену сутану, и люди станут с почтением обращаться ко мне «святой отец».
Макс не верил в бескорыстие людей и не питал иллюзий даже насчёт Ючона. Но что-то остановило его от колкости.
Возможно, сомнение во взгляде будущего клирика.
- Преподобный Пак, - сказал он вместо этого с задумчивым выражением на лице и повторил несколько раз, словно стараясь распробовать. – Нет, звучит ужасно. Определённо.
- Треть всех священнослужителей в Корее именуется не иначе, как «преподобный Пак». Ты разом обидел всех, - Ючон улыбнулся.
- Но я знаю только одного, - заметил Макс, протягивая ему обе руки ладонями вверх. – Покажи.
Они почти соприкасались – кожей к коже, - но между ними оставалась крошечная дистанция в пять миллиметров. Привычная. Правильная. Почти контакт. Всё ещё достаточно, чтобы чувствовать живое тепло.
Макс был благодарен, что Ючон принял правила этой игры, и за четыре года не нарушил их ни разу.
Ладони Ючона представляли собой весьма плачевное зрелище – испачканные в грязи и старой краске от рамы подвального оконца, расцарапанные кое-где в кровь. И, кажется, он успел посадить себе пару заноз.
- Нужно обработать.
- Ничего не было бы, если бы ты мне помог, - заметил Ючон с ненавязчивым, мягким укором.
- Напрасно ты думаешь, что мне станет стыдно. Идём.
Он стремительно развернулся, велев Ючону следовать за ним.
- Куда?.. – ничего не понял тот, срываясь с места в карьер и пытаясь подстроиться под широкий шаг Макса. Тот усмехнулся, бросив на него странный взгляд:
- Ты даже не заметил, куда тебя привели ноги?
Дорога была недолгой – они завернули за угол и прошли совсем не много по узкой тупиковой улочке почти до самого конца, прежде чем Макс остановился перед старой, но всё ещё внушительной дверью. Дверь была Ючону знакома, и он машинально поднял глаза вверх, выискивая в темноте едва заметную, небольшую и тусклую от времени вывеску.
«Убежище».